Литературные и ораторские приёмы в былине

Певцов, исполнителей былин, обычно называют сказителями. Сказители, перенимая былины от своих предшественников, обычно не заучивали наизусть текст былин. Они старались, как они сами говорили, лишь «понять» былину, то есть перенять ее, запомнить ее основные эпизоды, их последовательность, а главное — вникнуть в характер образов. Былины талантливых сказителей отличаются высоким идейным содержанием и совершенством художественной формы.

Выдающиеся мастера-сказители пользовались народа всеобщим почетом и признанием. Так, в Заонежье в конце XIX века живо сохранилась память о знаменитом сказителе ХVIIIвека Илье Елустафьеве. От Ильи Елустафьева «понял» былины и всемирно известный онежский сказитель Трофим Григорьевич Рябинин. Тексты его былин одни из лучших. Творчеству Рябинина посвящено много книг и статей как русских, так и европейских ученых. Из женщин-сказительниц всемирную известность получила М.. Д. Кривополенова, неграмотная крестьянка из Пинеги. От этой сказительницы записана уникальная былина о Вавиле и скоморохах. Кривополенова исполняла былины с эстрады многих городов страны и своим мастерством покоряла многочисленную аудиторию.

Русские былины народ поет, точнее — сказывает, торжественным, мерным речитативом. Насколько прекрасны былинные напевы, говорит хотя бы то, что их использовали в своих операх и симфонических произведениях Н.А. Римский-Корсаков, А.С. Аренский и другие русские композиторы. Когда сказитель, умело выделяя интонациями главное в повествовании, начинает сказывать былину, живыми перед слушателями встают образы богатырей. Торжественно начинается былинный зачин — так называют начальную, вводную часть былин:

Как во стольном было в городе во Киеве,
а у князя у Владимира столько-киевского
заводился пированьице — почестей пир...

В зачине указываются время и место действия, называются герои, о которых пойдет речь в былине. Зачин былин непосредственно переходит к обрисовке героя произведения, чаще всего олписывая его необычное поведение или же говоря об особенно сложном и ответственном поручении, которое ему дается. Такое поручение под силу только герою-богатырю, и это дает возможность выявить особую роль былинного героя и подчеркнуть значительность его образа. Характеристика героя, таким образом, намечается уже при самой завязке действия, входящей в зачин.

На княжеском пиру все богатыри «подобраны». С ними пирует князь столько-киевский, им он дает «порученьица, службу немалую». Когда же сказитель переходит к рассказу о богатырских подвигах, начинается самая былина. Медленно и неторопливо развертывается действие былины. Богатырь седлает коня, выводит его на широкий двор, садится на него и едет в дальний и трудный путь-дорогу. «А и скачет он пониже облака ходячего да повыше леса стоячего», — так образно и гиперболично рисуется поездка богатыря.

Гипербола, преувеличение вообще характерны для былинного стиля. Стремясь подчеркнуть могущество своих героев, народ часто пользовался приемом гиперболы — давал преувеличение в описании, а также преувеличение свойств и качеств богатыря. Основой для гиперболических описаний эпоса является реальная жизнь и представления о качествах человека, о возможностях, открывающихся перед народом, совершающим подвиги, отстаивающим свою свободу и независимость. Богатырю противостоят полчища врагов, наступающих на Русь,— в былине гиперболично говорится, что врагов черным-черно, что они необозреваемы глазом. Гиперболично описывается сила богатыря, в особенности Ильи Муромца. Гипербола типична для изображения врагов Руси — Тугарина Змеевича, Идолища Поганого, Соловья Разбойника и других, фантастичных по своей внешности. Этим достигается условное изображение событий, обобщение множества в одном образе. Так, например, при изображении битвы один богатырь сражается с полчищами врагов (см. былину «Илья Муромец и Калин-царь»: враги, захватившие Киев, представлены одним Идолищем Поганым и т. д.)

Пользуясь гиперболой, сказители получали возможность отчетливее изобразить народных героев и яснее высказать отношение к врагам родной земли. Самая внешность чужеземного насильника, изображенная гиперболично, сразу же характеризует его и показывает отношение к нему народа. Страшен Тугарин Змеевич. Но это чудовище побеждает богатырь Алеша Попович — есаул с богатырской заставы.

На рубежах русской земли богатырской заставой стоят три главных богатыря: Илья, Добрыня, Алеша. Небольшое число богатырей — всего только три — не должно удивлять. Число «три» раньше имело условное значение множественности. Это число — первое в порядке чисел, которое содержит представление о многократности («один» и «два» сохраняют понятие единичности или простого удвоения). Отсюда становится ясным эпическое значение числа «Три» и чисел, производных от него: 6, 7 (то есть 6+ 1), 9, l2 и т. д. При описании богатырской заставы эта «троичность» встречается и в сложной форме, когда на заставе изображаются двенадцать богатырей. Народ пользуется в былинных сказаниях троекратными повторами, для того чтобы показать многократность действий или длительность проходящего времени. Так, богатырь совершает три поездки богатырские; Илья Муромец трижды вступает в бой с Сокольником; Добрыня Никитич не приезжает на заставу из чистого поля три года и еще три года:

A и день за днем ровно дождь дождит,
А неделя за неделей как река бежит,
А и год-то за годом как порог шумит-
Не видать Добрыни из чиста поля.
А прошло того времечка три года...

Мастера народного творчества этот прием троичности к второстепенным деталям обычно не применяют. Он характерен только для таких важных моментов былинного повествования, как сражение с врагами, единоборство богатыря, богатырский подвиг, обличение социальной несправедливости, преданность и верность в любви и дружбе. Прием троичности вместе с другими приемами былинной поэтики придает рассказу былины торжественную плавность.

Мерно льется речь сказителя, и, когда он завершает свою былину о подвигах богатыря, он как бы подводит итог всему спетому им: «На том былинка и закончилась», «Тут Илье и славу поют», «Синему морю на тишину, добрым людям на послушанье». Эти конечные слова былин, как их называют «исход», создают ощущение полной завершенности былинного рассказа.

В.И.Чичеров, П.Д.Ухов

Следующая страница: Летопись или сказка